Оружие для Хартума - Страница 3

Не говоря ни слова, Хабиб Котто протянул правую руку в сторону капитана Содиры, и тот почтительно вложил ему в ладонь свой кинжал с черной костяной рукоятью. Левой рукой Хабиб Котто откинул назад голову Теда Брэди, свесившуюся на грудь. Тот подумал, что африканец перережет ему горло, как баранам в Эд Эль-Кебире. Но острая боль пронзила ему живот. Он закричал, опустил глаза и увидел лицо Хабиба Котто, искаженное усилием. Африканец вонзил ему острие кинжала в низ живота. Не очень глубоко. С приглушенным звуком «ха» он дернул кинжал вверх, словно открывая упрямую застежку «молнии», и остановился у пупка. Затем вынул лезвие и выпрямился.

Он тщательно вытер кинжал о жесткую шерсть верблюда и вернул его владельцу. Тед Брэди с лицом, искаженным болью, прерывисто дыша, видел, как кровь начала медленно вытекать из раны, струиться по бедрам, поглощаемая сразу же песком. Хриплый крик проклокотал из его сухого рта. Голова его кружилась. Он смутно видел, как уходят трос мужчин. Он попробовал шевельнуться, освободить руки, чтобы не дать своим внутренностям выпасть из живота, но был слишком слаб и слишком хорошо привязан. Верблюд встрепенулся, стремясь двинуться за другими и, потянув распоротый живот Теда Брэди, вызвал у него мучительный стон.

Вдруг горячая и зловонная жгучая жидкость залила американца. Верблюд мочился на него. Жидкость текла по лицу Теда Брэди, а затем в рану — словно расплавленный свинец. Он снова закричал, разрывая голосовые связки, с глазами, залитыми едкой кислотой. Он слышал постепенно затихающий шум моторов. Хабиб Котто покинул лагерь. Оставив его умирать на медленном огне в раскаленной пустыне. Боль в животе была столь мучительной, что мысль о смерти стала для него лишь смутной абстракцией. Раздался глухой шлепок: верблюд продолжал облегчаться. Его жидкие испражнения обрушились на голову Теда Брэди, растекаясь по лицу желтоватой зловонной массой. Крик американца захлебнулся в безнадежном клокотанье.

Глава 2

Эллиот Винг вздрогнул, услышав резкий звон маленького будильника «Сейко», поставленного на семь часов. Он открыл глаза и закрыл их снова. Так трудно подняться. Ночь опять прошла словно в аду. Электричество было выключено в полночь, как и во всем Хартуме, и пришлось запустить дизельную установку, чтобы продолжал работать кондиционер. Увы, старый мотор производил такой шум, как «боинг» на взлете. Даже с заглушками в ушах невозможно было сомкнуть глаз. Его жена Элен, засыпавшая с трудом, ворочалась с боку на бок до четырех утра...

Она спала теперь, лежа на животе, обнажив крутые ягодицы, загоревшие в Итальянском клубе. Ее длинные каштановые волосы укрывали лицо. Эллиот Винг с нежностью смотрел на нее.

Они были женаты всего четыре месяца, и он восхищался тем, как Элен приспособилась к странной жизни в Хартуме. Он повернулся и провел пальцами по ее шелковистой коже. Не столько ради удовольствия, сколько для того, чтобы разбудить се. Элен вздрогнула и, не открывая глаз, прижалась к мужу. Одной рукой она обняла его, а лицом уткнулась в его грудь. Эллиот снова задремал, и вдруг словно электрический разряд пробежал по его позвоночнику. Рот Элен был приоткрыт, и се язык, словно робкий котенок, стал потихоньку ласкать его грудь.

Он дал ей волю, зная, что последует за этим. Элен делала вид, что спит, но ее дерзкая игра продолжалась, пробуждая постепенно желание в его уставшем теле. Инстинктивно он вытянулся, продолжая ласкать округлые формы молодой женщины. Она шевельнулась, не открывая глаз...

Эллиот снова взглянул на будильник. Было уже восемь с половиной.

— Боже! — воскликнул он. — Мне нужно идти на работу!

Элен приоткрыла глаза и сказала тихим голосом:

— Неплохая у нас жизнь: никто не беспокоит по телефону...

Да, это было исключено. Эллиот Винг, заместитель начальника отделения ЦРУ в Хартуме, никак не мог добиться, чтобы у него на квартире был установлен телефон. Пальмовые крысы перегрызли кабель, обслуживавший Одиннадцатую улицу в Нью Экстамен, дипломатическом квартале, где находилась его вилла.

Молодая женщина стыдливо натянула на себя простыню. Когда ее муж вышел из-под душа, она спросила:

— Где ты сегодня будешь?

— В посольстве. А ты?

— Я пойду загорать в клуб. Затем посмотрю кинофильм.

Чтобы помочь ей вынести долгие дни бездеятельной жизни, Эллиот Винг купил видеомагнитофон «Акай», ставший самым важным предметом в доме. Кто-то постучал в дверь. Раздался голос Хиссейна, слуги:

— Пришел мистер Джордж.

Джордж был радиооператором у Эллиота Винга. Тот натянул брюки и, заинтригованный, спустился вниз.

Джордж, невысокий усач, сильно косивший, был чем-то взволнован.

— Сэр, — сказал он, — вот это только что принесли в посольство. Для вас. Тот тип, который его принес, сказал, что это срочно.

Эллиот Винг взглянул на конверт, надписанный от руки: «Главное командование Сил освобождения Чада». С сильно бьющимся сердцем он вскрыл пакет и вслух прочел послание: «Хабиб Котто, председатель СОЧ, решил освободить господина Теда Брэди. Пленный находится в месте, расположенном в километре на север от тропы Содири, — Умм-Бадр в сухом русле реки Эль-Милк».

— Слава тебе, господи, — произнес Эллиот Винг, радостно вздохнув.

Он хлопнул радиста по спине.

— Немедленно отправимся за ним. Нужно найти вертолет. Это, по крайней мере, за триста миль отсюда.

— И надо раздобыть горючее, — добавил Джордж.

В Хартуме его катастрофически не хватало. Большинство полетов компании «Судан Эрвейс» отменили из-за недостатка керосина. Чтобы поехать куда-нибудь на машине, нужно было брать с собой горючее туда и обратно...